Давно хотела написать на тему разницы менталитетов. И почему, мне кажется, проповеди, рассчитанные на турчанок, арабок и прочих восточных принцесс, на русскоязычных девушек оказывают зачастую противоположный ожидаемому эффект. Подчёркиваю, что именно проповеди, а не аяты и хадисы.
Но попалась мне статья психолога, в которой, по-моему, довольно объективно и профессионально всё описано.
“Споры на тему различий между русскоговорящими женщинами и уроженками Турции, наверное, не утихнут никогда, да и моя статья вряд ли сможет прояснить ситуацию, так как, увы, одни меня не услышат, другие не поймут, а третьи не примут во внимание, ведь каждый отдельный человек опирается на свой личный опыт и судит по нациям и социуму по тем его представителям, с которыми ему удалось столкнуться. И дабы не чувствовать себя идиотом он проецирует этот личный опыт на массы, о которых, часто, не имеет особого представления. Но я приступлю.
Разница пост советских и турецких женщин состоит в том, что первые склонны к неврозам, а вторые – к психозам. Я не хочу сказать, что все женщины невротичны или психопатичны, склонность или предрасположенность указывает только на большую вероятность проявления, а не фактическое наличие. Вызвана эта склонность особенностями культуры проживания, взаимоотношениями внутри семьи, воспитанием и многим другим. Если рассматривать невроз и психоз как векторы, то по своей природе они равнонаправлены, но по своему проявлению направлены в противоположные стороны. Все это происходит по причине того, что акцент «Эго» сдвинут. То есть невротичному человеку необходимо одобрение своих действий извне или контроль извне. Так сказать – я хорошая, потому что меня любят и, чтобы меня любили необходимо быть хорошей. Иными словами есть потребность приблизить себя к идеалу, это приводит к тому, что женщина растворяется в своем муже так как пытается ему угодить, угодить семье, начальству или еще кому-то. Нередко таких женщин называют бесхребетными, так как они терпят унижения и неуважительное отношение к себе, так же нередко они ударяются в религию, чтобы нести свой крест мужа алкоголика или гулены обоснованно. В случае склонной к психозу личности все обстоит немного иначе, а именно – я хорошая, потому что все вокруг плохие и они обязаны меня любить, потому что я хорошая.
С собой делать ничего не надо, поэтому энергия направлена в окружающую среду.
То есть и в первом и во втором случае, взаимодействие с внутренним миром возможно только при наличии посредника, коим выступает любимый мужчина, семья или определенная общность.
Поэтому пост советская женщина более склонна к усовершенствованию себя, а турецкая – окружающего пространства. В пост советском пространстве ходят шутки о том, что женщина без макияжа даже мусор не вынесет, а в турецком существует шутливая фраза – болезнь чистоты, так как турецкие женщины могут каждый день натирать тарелки до блеска и выбивать по два раза на дню ковры, ну и правильно, не собой же им заниматься, они и так уже идеальны.
То есть, если переложить это на более понятный язык, то разница между этими типами женщин в том, что к одной золушке в итоге прилетает фея, а другая превращается в злую мачеху. Обеих их объединяет стремление к принцу, так как только благодаря ему (посреднику) они могут приблизиться, как им кажется, к счастью. Но увы ни одна ни вторая, как правило, не достигают желаемого. И дело тут в посреднике. Когда формируются зависимые отношения, а именно такие и возникают в связях с посредником, невозможно иметь стабильное ощущение счастья, так как ключ от него всегда у принца. Русскоговорящая женщина готова раствориться в своем принце, а турецкая женщина жаждет раствориться в окружающем принца пространстве. Разница в этих двух золушках только в том, что ни одна ни вторая не видит себя, не чувствует в полном объеме.
А вот теперь думайте, какая вы из принцесс…”
Андрей Кузьменко, семейный психолог (“Прогулки Стамбульского Психолога”, “Мастерская психолога в Стамбуле”)